Удел Лермонтовых (C примечаниями)
Примечания к Уделу Лермонтовых

УДЕЛ ЛЕРМОНТОВЫХ

“Мы, Лермонтовы, не от Беринга ведем род свой, как полагают многие невежды, но от братьев Сирилла и Метода Сазоновых, что получили воспитание при дворе Императора Константина IV (ныне Истамбул - прим. авт.) и были приняты после смерти учителя Сазона под опеку ростовского князя Галича, который и жаловал им имя и титул...”1
“Какое легкомысленное письмо,” - подумала Катя и принялась нежиться.
Солнце взошло после третьего звонка, в который раз убеждая упрямого дворецкого Петра в том, что в пунктуальности, оно не уступает ни немцам, ни англичанам.
Катя почувствовала легкое прикосновение на плече. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить то, что ей снилось прошлой ночью: было темно и по полю скакали кони; там, где они ударяли копытами о землю, она расступалась, и, словно брызги, появлялись кусты и деревья.
“Вот так-так,” - подумала Катя и принялась нежиться.
Прикосновение, стало более заметным, и теперь ей приходилось использовать все свое обаяние, чтобы не отступить.
- Письмо! - раздалось вдруг в темноте.
- Зачем оно тебе? - возразила девушка.
Стены задрожали, и помещение вдребезги расколол хриплый, но твердый и острый смех.
- Дура! - произнес все тот же голос, закончив смеяться. - Для протокола, - добавил он.
- А я недавно читала книжку, - сказала Катя, - про историю сношений человека и дьявола. - Она принялась нежиться. Прикосновение ослабло, и голос вздохнул.
- Ты думаешь это глупости? - упрямилась девушка.
- Глупости, - раздалось в ответ.
Катя огорчилась и распласталась в кресле. Ночь подходила к концу, и уже молочники загремели своими бидонами.
Расшаркиваясь, все тот же голос сказал:
- Дай мне письмо, мне без него нельзя.
Катя наморщила лоб.
- Сколько тебе лет? - спросила она.
- Шестьсот.
- Тогда помоги мне.
- В чем?
- У меня - искушение святого Валентина.2
Из далека, с той стороны, где на горизонте небо стало серым пришел раскат грома. Не обошлось и без дождя. Кате снился черт с рогами, очень важный, но безобидный и даже забавный. “Черт и тот - с рогами”, - подумала она, но спросить побоялась, а он даром, что черт, все и так понял и, почесав затылок, спокойно сказал:
- Про нас, чертей, любят рассказывать всякие небылицы. - Он покраснел и повесил пальто на гвоздь, в руки ему неизвестно откуда прыгнула золотая чаша, в которой чернело что-то, и он отпил оттуда, не мешкая.
Рога отвалились, словно плохо приклеенные усы, а с ними и копыта, и хвост, и мерзкая образина, и перед Катей предстал мужчина неизвестного возраста, но черноокий, чернобровый, бледнолицый и неземной красоты.
- Ах! - сказала Катя, - Демон! - и упала к нему в объятья.
- Тамара! - вскричал Демон и, бросившись к ней на шею, принялся покрывать ее тело поцелуями.
Катя открыла глаза и почувствовала трещину. Трещина вибрировала, словно жгутик эвглены зеленой, вызывающей, как известно, сонную болезнь, так что девушка замахала на нее руками и даже прикрикнула, и даже ногой притопнула, но та и не думала пропадать. Тем временем демон становился все настойчивее, терзая белое тело юной девушки, но та не обращала на него никакого внимания. Трещина не оставляла ее ни на минуту. Она совершала головокружительные скачки и отвратительные ужимки, она дразнила и оскорбляла. “Дождь прошел стороной, Алена родила третьего дня, несколько уроков французского не помешали бы г-ну Тургеневу!” - думала Катя, но, внезапно, трещина рассыпалась в конфетти, которое оказалось сахаром, подул ветер и, выветрив лишнее, оставил сахарное слово:

“ПИСЬМО”,

- прочла девушка и, уже начиная понимать, все отталкивала и отталкивала слабеющими ногами сразу опротивевший белый песок: - Да нет, не может быть. Причем здесь это?! - И вдруг окончательно все поняла: - Лермонтов! - Она поглядела на Демона, но было уже поздно: он спал у нее на груди.
Катя заплакала.
“Он обесчестил меня, - думала девушка, - но я отомщу ему”, и она хотела было запустить руку ему в штаны, но не нашла их ни на нем, ни поблизости. Это было уже выше всяких сил... Зазвонил телефон, и Катя в ужасе сняла трубку.
- Хватит ныть, - сказала она. - Приходи лучше посмотреть на того, кто спит в моей постели. На том конце раздались гудки. Катя выбросила телефон в окно и перестала плакать.
- Неужели мы будем жить вместе, в скромной избе окнами в сад, - тихо сказала она, теребя его черные длинный волосы, и принялась нежиться, представляя, как свечи колдовским образом заставляют колыхаться неясную комнату с теряющейся во мраке постелью с хрустящим бельем, стол (на две персоны), жареную утку в апельсинах и мороженое.
“Мороженое”, - подумала Катя и вздохнула.
Неожиданно, она испытала необузданное желание. Демон спал на животе, что создавало определенные трудности, но Катя не привыкла отступать.
- Ми-лый! - негромко сказала она ему в самое ухо и стала, хихикая, раскачивать его из стороны в сторону, пока, наконец, не перевернула на спину.
От удивления у нее перехватило дыхание.
- Какой ужас! - произнесла Катя и начала его ощупывать, - Невероятно! Невероятно! - то и дело повторяла она и, в конце концов, загрустила.
“Но что-то же он в меня засовывал!”- лихорадочно соображала девушка, в отчаянии скрестив руки.
- Эй! - Катя невежливо ткнула Демона ногой, но он уже проснулся и стыдливо укрылся одеялом.
- Ты теперь тоже меня бросишь? - спросил он застенчиво.
- Может быть, может быть, - жеманясь, ответила девушка, заинтригованная столь неожиданным поворотом. - А почему, собственно, вы этим интересуетесь.
- А потому что это такой непостижимый закон божий: стоит мне кого полюбить...
- Ах! Полюбить! - вырвалось у Кати, и, довольная, она уселась на Демона верхом и спросила, глядя ему в глаза:
- Признавайся, что ты засовывал в меня ночью.
Демон стал белым, как снег.
- Вы, люди, темны, как Мертвое море, - сказал он. - Вы замучили Галилея только потому, что не могли понять принцип телескопа, и по той же идиотской причине, до сих пор ожидаете падения Пизанской башни.
Неожиданно, он сменил тон на наигранно безразличный (о, отец лжи!):
- Впрочем, нам лучше расстаться. Совершенно очевидно, что эта история - без продолжения, ординарный флирт.
Он стряхнул Катю на кровать, встал и начал одеваться, повернувшись к ней задом.
- Расстаться... - Катя повесила голову. - А как же утка, свечи, мороженое, Шекспир?!..
- Надо смотреть правде в глаза, - энергично продолжал Демон, сознательно оставив в стороне ее аргументы, - мы никогда не любили друг друга.
- Кто-то встал между нами? - невнятно спросила Катя, но он только хмыкнул в раздражении.
Она швырнула в него статуэткой многорукого Шивы, но он ловко увернулся и вылетел в окно.
- Hasta-la-vista, baby, - влетело в комнату.
- Дурак! - едко выкрикнула Катя ему вслед, но он уже растаял, и след его простыл. Она заплакала и стала собирать вещи.

Дворецкий Петр, неожиданно войдя в комнату, открыл рот, да так и остался со ртом открытым - и кто только не пытался его закрыть.
- Святой Игнатий! - бросил он на пол, неизвестно к кому обращаясь.



Hosted by uCoz